"В своем последнем письме отец писал, что приедет за нами"

Мой отец, Гапоненко Пётр Петрович, 1901 года рождения погиб в июле 1941 года в битве с фашистами на границе с Польшей, город Высокое Брестской области Белоруссии. Мы, то есть я, мне было 6 лет, моя сестра Рита (ей 2 года), мама Анна, в ночь когда началась война находились в городе Цыхановец, сейчас город Цейханов, Польша. Отца незадолго перед этим перевели в город Высокое. В своём последнем сохранившемся письме от 12 июня он писал, что приедет за нами и перевезёт к своему месту службы. Он занимал должность начальника оперативного отдела дивизии.

Петр Петрович Гапоненко

Отец родился в 1901 году в районном центре Краснохолм Оренбургской области. Пользовался большим авторитетом и любовью среди родных и всех, кто его знал. Он был очень добрым, отзывчивым и главное, патриот Родины. Он как-то сказал, что в случае войны в плен ни за что не сдастся, если будет в сознании, а застрелится. Ещё жива родная сестра моей матери, моя тётя, ей 95 лет, которая много с любовью говорила о нём.

В ночь на 22 июня 1941 года мать проснулась от страшного грохота, немцы где-то поблизости сбросили бомбу. Она разбудила и меня. Я увидел в окно, как мимо промчались два всадника в шлемах с рогами, по-видимому, это была немецкая разведка. Пока мать будила дочь, я уснул. И так несколько раз. Наконец она вывела нас на улицу, где стояли перепуганные жители с чемоданами, впопыхах мать вместо чемодана с продуктами взяла по ошибке чемодан с нашими детскими игрушками. Вскоре подошла полуторка и людей загрузили в кузов, это были женщины и дети. А меня посадили в кабину рядом с водителем. Помню на голове у меня была испанка, тогда носили их в честь войны в Испании против Франко, а рядом с водителем лежал наган.

Мы выезжали из города по главной, длинной улице и когда заворачивали, с другого конца на улицу медленно въезжали немецкие танки. Шофёр гнал машину, как мог. Периодически в небе появлялись немецкие самолёты. И если они летели высоко, то бомбить города, а если на бреющем полёте, то обстреливали нашу машину. Все мгновенно бросались в поле. Благо в тот год был хороший урожай на зерновые, пшеница и рожь были очень густые и они спасали нас, так как мы ложились на землю ничком. Моя сестра спрыгнула с кузова и сильно ушиблась, отчего до сих пор мучается, кроме того она нас демаскировала по детскому незнанию. Она надевала красную шапочку, а когда мать прятала её в пшенице, плакала и пыталась искать её.

Так мы доехали до Минска, через который по его окраине проезжали. То, что я увидел тогда, невозможно представить даже в самом страшном аду: все дома разрушены - одни печные трубы, горящие провода и столбы, кругом обгорелые кровати и трупы, трупы, трупы... везде. Это так повлияло на меня, что я остался нервным человеком на всю жизнь, хотя и проработал главврачом 45 лет. С машины мы пересели на поезд и ехали в город Чкалов к родителям моей мамы. В поезде мать превратилась в скелет, так как везла чемодан с игрушками. На детей кое-кто подавал продукты, которые она скармливала нам.

В Чкалове жизнь была очень тяжёлой, ели жмых, перезимовавший картофель. Однажды у друга меня угостили омлетом и я запомнил на всю жизнь, как деликатес. Но слава Богу выжили. Детей, у кого отцы воевали, кормили в общественной столовой. Ещё я помню в Чкалове долго боялся самолётов, как заслышу гул, бежал в комнату и прятался. Мать работала санитаркой. Она всю жизнь ждала отца. Думала, что он может в плену. Замуж вторично не вышла, а была красавица, умница и прекрасно пела. Я рос и учился в Чкалове, в 1960 году окончил мединститут. Мать умерла в 1989 году.

Отец долго считался пропавшим без вести, несмотря на все наши запросы, но затем его фамилия была опубликована в книге памяти погибших в Оренбурге в 1994 году, что он погиб в июле 1941 году, хотя место гибели не указано.

Мой отец всегда перед глазами. Его фотография на видном месте в моей комнате. Мы живём благодаря таким, как мой отец. Ведь Гитлер хотел уничтожить не только евреев, но и славян до Урала, остальных сделать рабами. Заканчиваю статью стихами:

Вот у тебя уже правнуки.

Мы опекаем их любя.

За вечную с тобой разлуку

Мы доживаем за тебя!

И в день Победы, в день Великой скорби

Стоишь перед глазами, как живой!

Меня все годы горе горбит.

Ты же остался молодой!