«За взрослого давали 106 марок»: как немцы пытались продать в рабство учительницу из Екатеринбурга

Валентина Рябцева в послевоенные годы. Фото: личный архив Валентины Рябцевой

Валентине Рябцевой 88 лет. Всю жизнь она работала учителем русского языка и литературы. Трудилась в разных точках нашей страны. Почти 30 лет она преподавала в 120-й школе Екатеринбурга, пока не вышла на пенсию. Накануне 75-летия Победы она рассказала «КП», как немцы пытались похоронить ее живого отца, и почему во время бомбардировки она прятала пионерский галстук.

«ТВОЙ КРАСНЫЙ ГАЛСТУК ПРИВЛЕЧЕТ НЕМЦЕВ»

Валентине было всего десять лет, когда началась война. Она только что закончила третий класс, когда однажды отец, работавший бухгалтером в совхозе, вернулся с вокзала, куда ездил принимать новую сельскохозяйственную технику, и сказал, что надо срочно уезжать. Шел 1941 год. Семья Валентины Владимировны жила в Белостокской области, на самом западе Белоруссии. То есть она одной из первых во всем СССР столкнулась с немецкой агрессией.

Все 17 семей со стариками и маленькими детьми, которые жили тогда при совхозе, погрузились в одну единственную «полуторку» (грузовик ГАЗ-АА, - Ред.). Держась друг за друга, чтобы не выпасть из кузова, они двинулись на восток - подальше от немецкой армии, переходившей границу. Потом шли пешком. А небеса уже рассекали бомбардировщики «Люфтваффе».

Валентина Рябцева (слева) с подругами из педагогического училища. Фото: личный архив Валентины Рябцевой

- Знаете, какой свист, когда летит бомба? Это невозможно терпеть - надо закрывать уши, иначе лопнут перепонки. У меня с тех пор ухо правое и болит, - говорит Валентина Рябцева. - Сначала пролетал разведчик, а за ним бывало до 24 самолетов летели и бросали бомбы. А я же была пионерка - у меня на шее красный галстук. И солдат, который тоже отступал вместе с нами, как-то закричал: сними его, твой красный галстук привлечет немцев, они еще больше будут нас бомбить. В это время ухнула бомба и ему вырвало весь живот. Я глянула - одна сплошная красная рана - и подумала «Боже мой, они ведь теперь еще больше красного увидят и еще больше будут нас бомбить».

Валентина Рябцева с родителями и двумя младшими братьями смогла добраться только до города Слоним. В тот момент, когда они собирались пройти по мосту через одноименную реку, отделяющую их от города, в него попала немецкая бомба. А затем на мотоциклах приехали немецкие солдаты и через переводчика велели всем беженцам возвращаться домой. Дорога лишь в одну сторону заняла у них несколько дней. Теперь этот путь надо было преодолеть вновь, но уже по захваченной территории.

ПАРТИЗАНЫ ДАВАЛИ ПРИКУРИТЬ НЕМЦАМ

В их собственный дом немцы их уже не пустили - они сами заняли его. Семье же с тремя маленькими детьми они выделили небольшое помещение кочегарки местного крахмального завода. Она почти полностью находилась под землей. Лишь маленькое окошечко под потолком давало чуть-чуть света. Отцу предложили снова стать бухгалтером, но он отказался, сказав, что не знает немецкого языка. Тогда ему велели пасти коров.

- Воинские части у нас там были до того, как пришли немцы, и военные, многие из которых стали в оккупации партизанами, хорошо знали папу. Он им помогал, - говорит Валентина Рябцева. - Партизаны выходили из леса и доили коров, чтобы было молоко раненым. А иногда коровы исчезали. Их забирали партизаны. Когда немцы отца спрашивали, он пожимал плечами: «Наверное ушла куда-то или захватил ее кто-то. Я же не могу за всеми уследить».

Валентина Рябцева (крайняя слева в среднем ряду) с товарищами по учебе в первые послевоенные годы. Фото: личный архив Валентины Рябцевой

Однажды его помощник увидел, как он разрешает партизанам доить пасущихся коров и донес на него. После этого и отца, и мать Валентины целую неделю допрашивали в жандармерии.

- Партизаны давали там прикурить немцам, поэтому немцы допрашивали родителей, пытались узнать, кто у партизан командир, - рассказывает Валентина Рябцева. - Я, 11-летняя, всю неделю одна сидела с младшими братьями, которым было пять и два года и с полугодовалой сестренкой, которая родилась, пока мы жили в кочегарке. Потом нас всех с мамой и папой посадили в машину, отвезли на вокзал и отправили куда-то в товарном вагоне.

ЗАЖИМАЛА ГОРЛО РУКОЙ, ЧТОБЫ НЕ ПРОГЛОТИТЬ ХЛЕБ СЕСТРЫ

Семью Валентины привезли в город Белосток на северо-востоке Польши, в лагерь строгого режима для тех, кто был связан с партизанами. Там отца семейства отправили в одиночную камеру, а мать с детьми поселили в бараке на 87 человек, уставленном трехъярусными нарами. На нижнем ярусе спала мать Валентины с полугодовалой дочерью, на среднем два младших брата, сама Валентина находилась на третьем ярусе, как самая взрослая из детей. Спали на соломенной подстилке, прикрываясь тканью, от которой воняло бензином. Однажды мать заболела тифом, из-за чего ее неделю держали в изоляторе, а Валентина вынуждена была в одиночку приглядывать за братьями и совсем маленькой сестрой.

- Нам давали хлеб, испеченный пополам с опилками. Кормить сестренку было больше нечем, - вздыхает Валентина. - Я жевала его в тряпочку для нее, и чтобы невольно не проглотить от голода, зажимала рукой себе горлышко.

Валентина Рябцева со своими учениками в школе. Фото: личный архив Валентины Рябцевой

Порой Красный крест присылал гуманитарную помощь для польских и чешских заключенных. Когда их привозили, Валентина прибегала к месту выдачи. Иногда ей удавалось уговорить кого-нибудь поделиться с нею едой - сухарем, куском хлеба, засушенной свеклой или морковкой. Известий об отце давно не было, поэтому вся семья думала, что его убили. Но однажды, когда Валентина в очередной раз бежала к месту выдачи посылок, кто-то позвал ее по имени. Голос доносился из маленького оконца подвального помещения тюрьмы.

- Так я узнала, что он еще жив, - вспоминает Валентина. - Позже, когда я снова бежала попрошайничать, смотрю, два поляка несут на носилках умершего мужчину. Там была часовня, где тела сбрасывали в одну могилу. Потом их закапывали, а сверху выращивали картошку, которой нас кормили. Мне показалось, что человек на носилках похож на папу. И вдруг он открыл глаза. Я закричала: «Это же папа! Он живой! Куда вы его понесли?». А в это время мимо шел немецкий офицер. Я бросилась к нему, схватила за ногу, та оказалась деревянной, схватилась за другую, теплую. Он не закричал, просто пригласил переводчика и спросил, почему девочка кричит. Когда я объяснила, что живого отца несут в могилу выбрасывать, знаете, он ведь велел отнести папу в лазарет. Так я встретилась с отцом через год после расставания.

НАЦИСТЫ ТОРГОВАЛИ ЛЮДЬМИ С 8 ДО 11

В 1944 году всю семью перевезли в Кенигсберг в еврейское гетто. До этого момента Валентина с родными два года не могла помыться. Одежда тоже не менялась и протерлась до дыр. В Кенигсберге их неделю водили в баню, чтобы смыть всю грязь и отмыть от вшей. Одежду их «прожаривали», чтобы избавиться от паразитов. Затем однажды утром всю семью привели в «Дом работы» вместе с другими пленными. Здесь немцы могли купить себе пленника в качестве рабочего.

- За взрослого давали 106 марок, дети, шедшие с ними, отдавались за бесплатно, - говорит Валентина Рябцева. - Отцу на шею повесили табличку с фамилией, возрастом и профессией. Каждая семья стояла отдельно. Немцы подходили, осматривали нас. Но в нашей семье было много маленьких детей. Мне было уже 13 лет - ребят такого возраста на государственные предприятия забирали работать. Но я выглядела лет на восемь. Да и отец был слаб и не мог сам стоять. Поэтому нас никто не купил.

Почти 30 лет Валентина Рябцева преподавала в 120-й школе Екатеринбурга, пока не вышла на пенсию. Фото: личный архив Валентины Рябцевой

Торговля людьми продолжалась с 8 до 11 утра. Когда время вышло, а семью Валентины никто не купил, немцы сказали им возвращаться в концлагерь в Белосток.

- Был 1944 год и уже, видимо, некому было отправлять нас в камеры для сжигания, поэтому нас и решили отправить назад, чтобы там с нами расправились, как будет удобно, - говорит Валентина. - Нам выдали проводника - австрийца с костылем. Но нам повезло. Мы стояли на перроне, он пошел то ли пообедать, то ли оформить документы. И в этот момент один из людей, работавших на маленьком поезде, узнал моих маму с папой.

Это был один из бойцов партизанского отряда, которому когда-то помогал отец Валентины. Он посадил всю семью в товарный вагон, который отправлялся в сторону Беловежской пущи. Там семью встретили партизаны.

- Когда поезд остановился, машинист переоформлял какие-то документы, а к нашему вагону пришли какие-то мужчины, вывели нас из него и мы ушли за ними. И так мы спаслись, - вспоминает Валентина. - Был это июнь. А 18 июля уже пришла Красная армия. Отца немного подкормили, он стал ходить самостоятельно и помогал собирать продукты для армии.

СЛУШАЙТЕ ТАКЖЕ