Между надеждой и военной базой выбираю базу

Что-то должно измениться, чтобы все осталось по-прежнему - вот он, великий европейский девиз

Фото: Shutterstock

Западное общество владеет великим секретом, который неизвестен и непонятен России.

Освобождать, не разрушая главное, и менять, многое сохраняя.

Что-то должно измениться, чтобы все осталось по-прежнему - вот он, великий европейский и американский девиз.

Для нас это искусство - все равно что другая галактика.

Мы живем так: либо все сдерживается, сжимается, замораживается и закручивается дугой, так что на каждом углу у нас будет какой-то гоголевский абсурд и щедринский запрет, - либо, напротив, все будет разорвано в клочья, гори огнем, проклятое прошлое, и заодно все полезное, что там было собрано.

О, как хочется увидеть русскую политику, в которой ощущение свежести и перемен органично сочетается с бережным чувством рамки: а вот это не трожь, а вот сюда не пойдем, вот это выбросим, это уже невыносимо, но зато там, там и тут все оставим как было.

Ну, как это бывает в Америке, когда вроде бы уже жарко дышит молодая толпа, и уже скандируют что-нибудь про "надежду", но дальше - раз, два, три, следуют неуловимые движения рук, - и выясняется, что надежда-то надеждой, и можно радостно разрешить трансгендеру ходить не в тот туалет или снизить-повысить налоги на три процента, но даже самую завалящую военную базу на другом конце мира никто не тронет, пусть будет, поскольку... ну... как вам сказать... А не лучше ли помолчать?

И вот это волшебное сочетание, когда надежда в одном кармане, а военная база в другом, - если бы мы так могли, если бы мы так умели.

А дальше начнется вечное русское перебрасывание мяча: это нелепые запреты виновны в дальнейшем разрушении всего и вся, или это разрушение всего и вся порождает затем все нелепые запреты на всякий случай?

Я тут на стороне консерваторов.

Потому что я хорошо знаю вот что: любой наш гоголевско-щедринский начальник любит не только цензуру, казарму и репрессии, но и полиберальничать, любит иногда модничать и казаться мягче.

А вот его оппонент по ту сторону занавески - любить родину не будет никогда и ни при каких обстоятельствах. Он не в состоянии выдавить из себя даже самое элементарное, пусть бы и неискреннее государственное и национальное чувство, нет, одно только прогрессивное человечество у него на уме.

Так что не женятся у нас надежда и военная база, не хотят они тут романтически соединяться, выбери что-то одно, да и все.

Выбираю военную базу.