Как Борис Ельцин спас корреспондента «Комсомолки» от суда и тюрьмы
Александр Гамов у Спасских ворот Кремля с подарком для Бориса Ельцина. 1 февраля 1994 года
Фото: Архив "КП"
1. «Случилось страшное...»
«...Борис Николаевич, как, впрочем, и члены его семьи, всегда был очень терпим по отношению к прессе. Трудно припомнить, чтобы президент публично отчитал газету или телепередачу. Однако все публикации, и особенно те, которые, мягко говоря, были основаны на «желтых» фактах, а то и вовсе представляли собой откровенную чепуху, конечно, обсуждались в семье. Ни разу Борис Ельцин лично никого и ничего не опровергал, за что прослыл большим демократом и другом журналистов. Однако был во время моей работы в Кремле эпизод, который чуть было не привел Кремль, с одной стороны, и газету "Комсомольская правда" – с другой, к судебному разбирательству...»
Это строки из «Женского взгляда на Кремлевскую жизнь» (Издательство «ГЕЛЕОС», Москва,1999 г.) - по сути, первой и очень интересной книги, посвященной Борису Ельцину и его окружению. Написала ее талантливая журналистка Наталья Константинова, сначала она работала в кремлевском пуле, потом была пресс-секретарем Наины Ельциной.
Наташа вспоминает историю, которую сам я стараюсь не вспоминать и о которой до этого не обмолвился ни единой строчкой. А когда на встречах на журфаках мне о ней напоминают - я говорю: «Это - пример, как себя не должен вести журналист». Типа - пример грубого нарушения профессиональной этики. (Если, конечно, речь не идет о желтой прессе.)
В общем, я и сейчас не буду пересказывать эту историю - полностью полагаюсь на Наташу Константинову. Только, может быть, небольшие реплики вставлю - в качестве комментария.
ИЗ КНИГИ «ЖЕНСКИЙ ВЗГЛЯД НА КРЕМЛЕВСКУЮ ЖИЗНЬ»
«...17 февраля 1997 года в «Комсомолке» была опубликована статья Саши Гамова под названием «Наина Иосифовна ушла в оппозицию к президенту?». Речь шла о том, что жена президента не только была против его выдвижения на второй срок (в 1996 г.- А.Г.), но даже чуть ли не отговаривает его от этого шага. Не знаю, почему именно эта публикация вызвала такой взрыв эмоций в семье, и особенно у Наины Иосифовны, тем более, что все эти годы о Ельцине было написано столько всякого разного, что статья Гамова в этом ряду выглядела абсолютно безобидной. Скорее всего, это был тот самый случай, когда «переполнилась чаша терпения».
Больше всего Наину Иосифовну возмутила тональность публикации (она сочла ее как бы подслушанной в спальне президента), да и сама тема (семейные разговоры), по ее мнению, слишком личная и даже интимная, не повод для комментариев прессы...»
А на словах мне тогда передавали адресованные мне реплики супруги президента - типа: «Он, Гамов, что - за портьерой стоял и слушал, о чем я с мужем разговариваю?» И - еще: «Саша, ну как же ты мог? Был же с нами во всех поездках, все сам видел. А я же его пирожками кормила...» (Да, был случай, когда в Екатеринбурге во время предвыборной поездки Бориса Николаевича его супруга угощала меня пирожками с капустой».
Написала книгу талантливая журналистка Наталья Константинова, сначала она работала в кремлевском пуле, потом была пресс-секретарем Наины Ельциной
ИЗ КНИГИ «ЖЕНСКИЙ ВЗГЛЯД НА КРЕМЛЕВСКУЮ ЖИЗНЬ»
«...В общем-то ни она (Речь о Наине Иосифовне.- А.Г.), ни тем более пресс-служба президента не были инициаторами того, чтобы подать в суд на «Комсомолку», однако Наина Ельцина попросила нас выяснить, каким образом семья может быть защищена от таких и подобных публикаций, в том числе и в правовом порядке.
Поскольку «женской половиной» семьи Ельциных занималась я, то мне пришлось обратиться за консультациями к лучшим адвокатам Москвы. Одни из них уверяли меня, что фактов, изложенных в статье Александра Гамова, вполне достаточно, чтобы по меньшей мере обратиться в палату по информационным спорам при Президенте РФ. Мы понимали: если жена президента судится с журналистом – это прецедент, и довольно скандальный. Газета получит дополнительную рекламу и увеличение тиража; журналист – по меньшей мере всероссийскую славу. Все это понимала и Наина Иосифовна. Через несколько дней, когда был найден хороший адвокат и даже составлен черновик искового заявления (привожу его ниже), все так или иначе причастные к этой истории единодушно отказались от суда.
«Заявление
(черновой вариант)
В газете "Комсомольская правда" от 17 февраля 1997 года была опубликована статья А. Гамова «Наина Иосифовна ушла в оппозицию к президенту?». Я полагаю, что названная статья написана автором и опубликована редакцией газеты с грубыми нарушениями как Закона о СМИ, так и этических норм.
«Факты», изложенные в статье, являются ложными, никаких попыток проверить их автором не предпринималось. Кроме того, автор статьи публикует сведения, относящиеся к семейной и личной жизни моего супруга и моей. В своей же собственной статье А. Гамов сам расписывается в том, что его утверждения основаны на слухах, а это прямо противоречит обязанностям журналиста.
Автор статьи прекрасно понимал, что вторгается в запретную для журналистов область семейных отношений, тем не менее, он публикует свою статью.
Считаю, что данная публикация основана на слухах и непроверенной информации; содержит ложные, не соответствующие действительности сведения.
Наина Ельцина».
Фото: Архив "КП"
В той ситуации, с точки зрения имиджа президента и его семьи, мы поступили правильно. Однако это не означает, что если сталкиваются интересы частного лица и журналиста, то журналист прав только потому, что он журналист. К сожалению, очень многие мои коллеги понимают свою профессию именно так (не имею в виду Сашу Гамова: он лично знаком с женой президента, и мы с ним объездили всю страну во время предвыборной кампании в 1996 году). Уверена. Никакого злого умысла с его стороны не было. Тем не менее, каждому из нас еще не раз придется задуматься о том, что написанное слово как стрела, пущенная в человека: оно всегда достигает цели…»
«Комсомольская правда» отреагировала на всю эту историю так.
«Комсомолку» в Кремль велели «не пущать»
«Случилось страшное… Собрав журналистов российских и зарубежных СМИ на очередной брифинг, пресс-секретарь Бориса Ельцина Сергей Ястржембский сообщил, что возглавляемая им пресс-служба «лишила аккредитации в Кремле обозревателя «Комсомольской правды» Александра Гамова». В переводе на общепринятый русский язык это означает, что вышеупомянутый Александр Гамов отныне не имеет права появляться в кремлевских коридорах, присутствовать на тех же самых брифингах С. Ястржембского, сопровождать президента во время его визитов.
Но если раньше строптивых газетчиков просто вычеркивали из аккредитационных списков, то Александру Гамову Кремль решил устроить, по сути, публичную порку, растиражировав утверждения С. Ястржембского о коварных замыслах нашего обозревателя с целью «выбить президента из седла, чтобы каким-то образом еще раз повлиять на процесс его восстановления после затянувшейся болезни». Ату его! Гамов впал в немилость давно, но в минувший понедельник чаша переполнилась после его статьи, в которой анализировались многочисленные публикации и разговоры, связанные со здоровьем президента.
Что же касается аккредитации… Надо сказать, мы без особого сожаления расстаемся с нею. Толку, если честно, от пресловутых пресс-секретарских брифингов было немного. Так что возьмите ее, Сергей Владимирович, обратно и… используйте по собственному разумению». («КП», 20 февраля 1997 г.)
Фото: Архив "КП"
Наташа Константинова полностью приводит в своей книге эту заметку и делает вывод: «На этом инцидент, слава Богу, был исчерпан».
Но это не совсем так. Заявления кремлевской пресс-службы по поводу моей скромной персоны опубликовали не только российские, но и зарубежные СМИ. И это подогревало дискуссию (она продолжалась месяца два) в наших газетах и на ТВ: одни ругали Кремль, другие - журналиста, вероломно нарушившего этические нормы.
Мне это, конечно, порядком поднадоело... Доходило до того, что меня начинали узнавать в метро и на улице: "Так это тебя выгнали из Кремля?" (Приходилось даже одевать темные очки.) И я прежде всего именно по этой причине вдвойне «сожалел о содеянном».
Но больше всего мне было жаль моих родственников в оренбургской провинции. На них, конечно же, глубокое впечатление произвело заявление о моих «коварных замыслах»: цель которых - «выбить президента из седла, чтобы каким-то образом еще раз повлиять на процесс его восстановления после затянувшейся болезни». А также пассаж родной «Комсомолки» по поводу моего изгнания из Кремля: «Случилось страшное...» Некоторые из родственников хватались за голову: «Какой позор!» Даже хотели скупить в моем родном городе Новотроицке весь поступавший туда тираж «Комсомолки»...
А здесь, в Москве, жена моя боялась отпускать меня одного гулять с собакой. Правда, сын и дочь (а «ЧП» обсуждали и в школе!) подбадривали: «Пап, на тебя наехали, что ли? Но ты держись!»
Потом произошли события, после которых скандальная ситуация окончательно разрядилась. В сентябре того же, 1997 года умер помощник президента Ельцина Лев Суханов. Он жил в Крылатском - в президентском доме на улице Осенней, мы с ним дружили. Благодаря Льву Евгеньевичу, я проникал в дом Б.Н., где имела квартиры и вся кремлевская элита, «доставал» номера их домашних телефонов, «доставал» и самих кремлевских чиновников и силовиков - звонил со своего домашнего, и они поднимали трубки, потому что и мой телефон - тоже на 415...
На похороны Суханова приехала Наина Иосифовна. Она сидела у гроба. Прощаясь со Львом Евгеньевичем, я хотел было пройти незаметно мимо. Но Наина Иосифовна мне кивнула. Я подошел к ней, наклонился, поцеловал ей руку и прошептал: «Простите меня». Она сказала: «Ничего-ничего, все в прошлом», - и погладила меня по голове.
Впрочем, некоторые представители кремлевских силовых структур потом рассказывали это, как анекдот.
«Анекдотами» им казались и такие вот «приколы» - вызывают меня в Кремль, на президентское мероприятие, а у самой Спасской башни пресс-службист дает отлуп: извини, дорогой, тебя не велели пускать. А зачем же звали? Чтобы унизить?
...А точку в этой истории все-таки поставил сам Ельцин. Мне рассказывали - когда Борис Николаевич узнал, что готовится иск к «Комсомолке» и к журналисту газеты, он якобы сказал: «Да вы что? Судиться с газетой - последнее дело».
Но если это даже не так, если это - очередная легенда о Ельцине... В любом случае эпизод с исковым заявлением, посвященным моей «неправильной» публикации, ну никак не вписывался в тему взаимоотношения президента Ельцина и прессы.
А один коллега, вспоминая как-то эту историю, мне, в шутку, наверное, сказал: «Если бы не Ельцин - тебя бы точно могли бы посадить за клевету годика на два. Не забывай - тогда как раз главой президентской администрации был Чубайс, а он ой как любил поучить прессу».
Но если бы это случилось (шучу, конечно) - я бы сейчас уже освободился бы.
...А с Наиной Иосифовной я виделся не так давно - в начале декабря 2015-го, на спектакле по пьесе Юрия Полякова «Чемоданчик» (Там главный герой - Президент России). Поцеловались.
Она сказала, что летом, возможно, поедет на свою малую родину - в Титовку, деревню, что в Оренбургской области. (А мы с Наиной Иосифовной земляки.) Я ей сказал: «А мой отец родился в селе Слоновка, в 40 километрах от Титовки». «Ну вот, - засмеялась супруга первого Президента России, - может, поедем вместе».
Об истории почти 20-летней давности мы, конечно же, не вспоминали...
2. «Вот нужна электробритва. Моя поизносилась»
...А теперь перелистнем подшивку «Комсомолки» на три года назад.
Вот номер за 1 февраля 1994-го. На первой полосе - моя беседа с президентом... «Борис Ельцин: Ценю Россию, розы и ракетки».
Фото: Архив "КП"
История у этого интервью не совсем обычная. Но сначала - сам текст...
«...- Борис Николаевич! У вас день рождения. «Комсомольская правда» поздравляет Вас… Ваша жизнь вызывает естественный интерес. И не только как жизнь президента, но и как человека. Забудем на минуту о политике… Что бы Вы хотели, чтобы Вам подарили в этот день?
- Я вырос в простой русской семье со скромным достатком. Дорогими подарками не избалован. Люблю, когда дарят простые, полезные вещи. Вот нужна электробритва… Моя поизносилась. Поскольку я человек спортивных увлечений, можно пофантазировать в этом направлении. Не отказался бы от такого подарка, как теннисная ракетка. Удар у меня крепкий, и ракетки быстро выходят из строя. Старые друзья знают мои привычки, знают, что я не люблю дорогих, помпезных подарков.
- А что бы могла подарить «Комсомольская правда»? Ведь мы считаем себя Вашими давними друзьями. Хотя и критикуем… Знаем, что иногда обижаетесь на нас.
- От критики не отгородишься. Это был мой собственный выбор. Мы шли к этому через завалы цензуры. Теперь приходится, как говорится, «нести ответственность». Хотелось бы в виде подарка… чтобы «Комсомолка» не ругала. Не ругала зря. По крайней мере не каждый день...»
...А сейчас прервемся. Спустя 20 с лишним лет должен наконец признаться: этой беседы... не было! В смысле - «в живую» с Ельциным я по этому поводу не встречался и не говорил. Но интервью... из Кремля «выбил».
А дело было так. Я позвонил одному из ближайших помощников президента - рассказал об идее. Он говорит: «Я посоветуюсь с Борисом Николаевичем». Потом звонит: «Он согласен, но сначала давай вопросы». Я их тут же отправил по факсу. Через некоторое время - снова звонок: «Президент не может вас принять. Просил извиниться, к сожалению, совсем нет времени... Но на вопросы ваши он уже ответил, мы все записали, сейчас все расшифруем и вам пришлем». «А можно я запись сам расшифрую?» - «А мы уже расшифровали».
В общем, я получил уже готовый текст... А чтобы не было сомнений - «настоящий у меня Ельцин или нет» - мы с Димой Бабичем, который тогда работал в «Комсомолке», придумали такую хитрость. Дима - отличный актер и пародист. Голосом Ельцина он говорил не хуже, чем Сергей Безруков в телевизионных «Куклах».
Ну, Бабич текст и прочитал - добавив характерные ельцинские «понимаешь» и президентского металла. Мы записали «номер» на диктофон. Ну, и я - без зазрения совести - демонстрировал потом эту запись излишне любопытным коллегам. Верили!
Кстати, если бы у нас тогда было Радио «КП» - «аудиошутку» вполне можно было бы выдать в эфир. «Кукол» же с Ельциным выдавали!
Впрочем, давайте все же дочитаем «мое» интервью с Президентом России до конца - а потом я, может быть, рискну рассказать и о том, какое продолжение имела эта история...
«...- Борис Николаевич, а если учесть, что Вы Президент… какой бы подарок?
- От России?
- Да.
- Хотел бы, чтобы в этот день в России было бы больше покоя, чем вчера. Чтобы не лилась кровь. Чтобы дети спокойно играли под мирной крышей. Хотел бы, чтобы бедным и пожилым стало легче переносить тяготы жизни. Ради этого готов работать. Хотел бы встретить свой следующий день рождения в более спокойной и более зажиточной стране.
- А какие цветы Вы любите?
- Розы… Только они теперь с шипами. Я имею в виду цены. Но роз без шипов не бывает.
- А где будете справлять день рождения?
- Где все нормальные люди – в семье. С женой, с детьми, внуками, с друзьями.
Президента поздравлял Александр ГАМОВ».
Но и это еще не все! Моему тогдашнему руководству эксклюзивного интервью с первым лицом государства показалось мало. В редакции зацепились за эти слова Бориса Николаевича: «Вот нужна электробритва… Моя поизносилась».
Короче, Ельцину редакция купила новую - шикарную по тем временам электробритву. И меня отправили с ней в Кремль.
Разумеется, президент ко мне за электробритвой не вышел. Ну, а я в Кремль и сам не собирался - так, сфоткали меня на Красной площади, на фоне Спасской башни. С «ельцинской» бритвой в руках.
Это фото поставили сразу же в номер. С очень странным заголовком: «Как мы отбрили Ельцина». Правда, рубрика - «Акция Диванной партии «КП» (была у нас тогда такая) - меня в какой-то мере спасала.
«Пока мы рыскали по Москве в поисках дорогого подарка, - читаю вот теперь, наверное, не без стыда - в заметке с подписью «В Кремль стучался Александр ГАМОВ, - Борис Николаевич уехал из Кремля... Как заверил нас пресс-секретарь Вячеслав Костиков, в ближайшие дни нам будет предоставлена возможность вручить президенту подарок лично».
И еще такой вот абзац: «Кстати, однажды мы уже пытались преподнести в дар Б.Н. заварной чайник с символикой «Комсомолки». Нам удалось прорваться с ним в Кремль, но к президенту чайник так и не попал...»
И «президентскую» бритву тоже ждала судьба чайника.
Пишу - и удивляюсь... Как Борис Николаевич все это терпел?
Черномырдин мне так объяснял: «Пишешь - ну всякую ерунду. Ты думаешь, Ельцин все это читает. Да ничего он этого вашего не читает!»
Но мне-то рассказывали близкие к Б.Н. люди - когда он нечто подобное замечал в «Комсомолке», быстренько пробегал глазами, потом откладывал газету в сторону и молча улыбался.
3. Это я поменял Конституцию на портрете Б.Н.
И «на закуску» - история, в которую можете и не верить. Но она была. Спросите у Степашина.
Году примерно в 1994-м, весной, мы с фотокором Евгением Успенским (Жени, к сожалению, уже нет на этом свете) приехали на Лубянку. Это силовое ведомство называлось тогда Федеральной службой контрразведки (ФСК) и руководил им Сергей Степашин.
Шеф ФСК (так называли тогда "Лубянку") Сергей Степашин (в центре). Слева фотокор "КП" Евгений Успенский, Справа - Александр Гамов. - Фото: архив "КП"
После интервью мы сфотографировались на память. А когда проявили пленку, напечатали снимки, я внимательно стал рассматривать портрет президента Ельцина, под которым мы стоим. И вдруг замечаю - оказывается, в кабинете шефа Лубянки Ельцин клянется... В общем, я стал срочно названивать Степашину. Разговор был примерно такой...
- Алло, Сергей Вадимович, извините - у меня срочное дело!
- Что стряслось?
- У вас Борис Николаевич не на той Конституции присягает.
- Какой Борис Николаевич, на какой не на той Конституции?
- Ну, на портрете в вашем кабинете. Это Конституция Российской Советской Федеративной Социалистической Республики. Да, Борис Николаевич клялся над ней на инаугурации Президента России 10 июля 1991 года.
- Ну и что не так, Саш? Ну клялся же. Не морочь мне голову...
- А то, что Конституция теперь другая - Российской Федерации, принятая на всенародном референдуме 12 декабря 1993 года.
- А-а, понял!
Когда через пару дней я приехал к Степашину визировать его интервью - у него висел новый портрет президента - с правильной Конституцией.
* * *
...А однажды (правда - не вру!) где-то осенью 1993-го я оказался в высоком-превысоком кабинете. Его хозяин отлучился. «Я минут на пять»,- сказал он мне. А самого не было полчаса.
А на столе у него - сбоку - стоял белый аппарат с Гербом России и пластмасовой табличкой понизу с красными буквами: «Президент Российской Федерации Ельцин Борис Николаевич». Мне стало скучновато. Потом - страшно. Потому что я вспомнил, как Штирлиц в «Семнадцати мгновениях весны» звонил Борману.
И я неожиданно для себя тоже... снял трубку. (Страх сразу прошел.)
И... вдруг услышал:
- Да-а...
- Борис Николаевич, это Гамов из «Комсомолки». Скажите - чем закончится противостояние президента и Верховного Совета России?
Пауза.
- Гимном!
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ
Зачем Ельцин обменял Крым на ядерные ракеты?
Накануне 85-летия, пожалуй, самого противоречивого правителя России - первого президента Бориса Ельцина мы решили вспомнить его не руганью или похвалой, а поспорить, чего в нем было больше - белого или черного.
Для этого в студию Радио «Комсомольская правда» (97,2 FM) мы пригласили публициста, историка Николая СВАНИДЗЕ и экономиста Михаила ДЕЛЯГИНА , поработавшего в правительстве Ельцина. Вел этот «бой» шеф-редактор Радио «КП» Евгений АРСЮХИН (подробности)
ТЕСТ
Насколько хорошо ты знаешь биографию Ельцина?
Кульбитам его карьерного пути от уральского строителя до первого президента России позавидовал бы сам Салтыков-Щедрин, а фразы и деяния Бориса Николаевича давно стали частью фольклора. К юбилею одной из самых неоднозначных фигур отечественного политикона «Комсомолка» подготовила тест: насколько хорошо ты знаешь биографию Ельцина? (подробности)