Новый председатель Счетной палаты Татьяна Голикова: «Я пока не увидела триллионов, исчезнувших из бюджета страны»

Вместо Сергея Степашина, возглавлявшего Счетную палату без малого 13 лет, следить за тем, как расходуют казенные деньги, назначили Татьяну Голикову. И дали ей новые полномочия. Что изменится в работе надзорного органа? Ждать ли нам скандальных разоблачений? И сократятся ли объемы бюджетных хищений в ближайшие годы?

«МУНДИР НОСИТЬ НЕ ПЛАНИРУЮ»

- Татьяна Алексеевна, как вам на новом месте? Мундир еще не носите?

- Нет. И не планирую.

- А вдруг будет указ президента, что мундир надевать обязательно?

- Скорее всего, не будет. Хотя была такая шутка у Владимира Владимировича - все правительство обрядить в мундиры.

- Что вас больше всего удивило на новой должности?

- С точки зрения содержания ничего особенного нет. Единственное исключение - у меня более высокие требования к проверкам, чем сложились в Счетной палате. Но думаю, это связано с особенностями моей специализации (Татьяна Голикова долго работала замминистра финансов, отвечала за бюджет. - Ред.). И, наверное, я не очень удобные вопросы задаю аудиторам и проверяющим.

- Вы знаете, что стоит за каждой цифрой и строчкой в бюджете? Ведь, когда вы работали замом у Кудрина, про вас ходили легенды, что вы бюджет страны знали наизусть.

- Может быть, сейчас я поотстала немного. Все-таки шесть лет уже как не работала в Минфине. Но все очень легко восстановить.

- Какое наследство вам досталось? Счетная палата часто трубила о крупных нарушениях и триллионных растратах. Эти цифры постоянно росли, а о серьезных коррупционных делах мы слышали крайне редко...

- К цифрам я отношусь щепетильно. Чтобы меня убедить, что деньги потратили неэффективно, нужно дать четкую и обоснованную информацию. У нас бюджет следующего года составляет почти 14 трлн. рублей. И когда мы начинаем мерить триллионами нецелевое и неэффективное использование бюджетных средств, возникает резонный вопрос: неужели у нас такие глобальные объемы нарушений и воровства? За два месяца работы я пока триллионов не увидела. Конечно, не могу сказать, что результаты проверок меня радуют. Нарушений довольно много. Причем не всегда это говорит о корысти. Довольно часто причина в банальном непрофессионализме тех людей, которые занимаются финансами.

«ТЕПЕРЬ МНЕ НАДО КРИТИКОВАТЬ ПРАВИТЕЛЬСТВО»

- Сразу после назначения вы сказали, что новая должность для вас - это серьезное испытание. Почему?

- Я всегда работала в исполнительных органах власти и последовательно защищала позицию правительства. Сейчас мне нужно с другой стороны смотреть на его деятельность. И там, где необходимо, критиковать, предлагать пути решения. Кто-то ждет от меня подвохов и неожиданных проверок. Но если коллеги работают честно и хорошо, никаких претензий со стороны контрольных органов к ним возникать не должно. А если есть недостатки, нужно отвечать по всей строгости.

- А в чем же тут испытание? Обычная работа контролера...

- Потому что это жизни людей. Можно обвинить ни в чем не повинного человека просто потому, что твои сотрудники непрофессионально проведут проверку. Допустим, мне представили какие-то материалы, и я делаю выводы на их основании, потому что дойти до первоисточника в большинстве случаев нереально. И это самое страшное. Очень трудно жить с тем, что ты кому-то сделал плохо, сам того не желая. А еще сотрудники могут что-то пропустить. Нельзя исключать ситуацию, что кто-то может получить за это определенную «компенсацию».

Во время работы в Минфине Татьяну Голикову называли «королевой бюджета», а теперь доверили контроль за всеми расходами казны.

Фото: Анатолий ЖДАНОВ

- Может, какие-то четкие критерии оценки выработать, чтобы избежать ошибок?

- Сергей Степашин многое сделал. За 13 лет он постарался максимально структурировать эту работу. Но проблема в другом - в других государствах высшие контрольно-счетные органы имеют совершенно иной статус.

- Там выше полномочия?

- Их слышат, а у нас не всегда. Точнее, слышат, только когда что-то украли. А здесь важнее сначала предупреждать и лишь потом проверять и выносить предписания. С 1 октября полноценно вступил в силу новый закон о Счетной палате. Теперь мы должны давать экспертизу на проекты законов, крупные проекты и госпрограммы.

В МИНОБОРОНЫ ПРОПАЛИ МИЛЛИАРДЫ РУБЛЕЙ

- По материалам проверок Счетной палаты и раньше возбуждались уголовные дела. Например, по тому же «Роснано». И что? И ничего...

- Вы должны понимать, что сбор доказательной базы в правоохранительных структурах проходит не быстро. Это почти всегда длительный срок. А мы можем только предоставить информацию.

- Новый закон даст вам новые полномочия?

- Он расширил взаимодействие Счетной палаты с правоохранительными структурами. И раньше соглашения были, но они носили рамочный характер. Никаких обязательств не было. Теперь, если мы направляем правоохранительным органам документы с итогами проверок, они обязаны информировать нас: и о ходе их рассмотрения, и о результатах. Будет обратная связь, но и к нам предъявляются более высокие требования по качеству проверок.

- Что успели выявить за эти два месяца? В первую очередь интересует деятельность бывшего руководства Минобороны. Вся эта история с «Оборонсервисом»...

- Опасения подтверждаются. Но я сейчас не по «Оборонсервису», а по инвестициям в объекты инфраструктуры Вооруженных сил. По контрактам 2010 - 2012 годов, то есть до нынешнего руководства Минобороны, было множество нарушений. Были ситуации, когда объекты строились без проектно-сметной документации, контракты заключались без наличия средств. Мы обнаружили большой объем «долгов» от исполнителей контрактов. То есть когда средства перечислялись на счета получателей, а работы на самом деле не выполнялись. Только при выборочной проверке оказалось, что до 6,5 млрд. рублей до сих пор висят на счетах подрядчиков и не ушли в оплату выполненных работ. Нас эта ситуация беспокоит.

- С новым главой Минобороны договорились о сотрудничестве?

- Новое руководство предпринимает в этом направлении усилия, но очевидно, перемены не могут произойти за один год. Там уже воссоздали службу внутреннего контроля, которая была ликвидирована при прежнем руководстве. Договорились, что в ближайшее время пересмотрим соглашение Счетной палаты с Минобороны.

«ГОСИМУЩЕСТВО ПРОДАЕТСЯ ПО ЗАНИЖЕННЫМ ЦЕНАМ»

- Кроме Минобороны, кого еще проверяли?

- Конкретно называть пока не буду. Меня в целом за этот короткий период поразил объем нарушений в части использования госимущества. Государство недополучает огромное количество денег. Иногда имущество просто не стоит на учете и у него в принципе нет хозяина. Если оно продается, то по сильно заниженным ценам. И это в то время, когда мы сокращаем расходы бюджета.

- В деньгах эти потери можно измерить?

- Пока сложно. Должна быть профессиональная оценка реальной стоимости этого имущества. Но если говорить о масштабах, это десятки миллиардов рублей.

- А олимпийские объекты уже проверяли? В Сочи очень много и бюджетных средств было вложено...

- Проверки сейчас идут по многим направлениям. Деньги выделялись и Краснодарскому краю, чтобы привести в порядок город Сочи в преддверии Игр, и на строительство спортивных объектов, и на решение вопросов олимпийского наследия. Думаю, до конца года все проверки будут завершены. И мы получим результаты.

«ИДЕТ ОСВОЕНИЕ БЮДЖЕТА, А НЕ РАБОТА НА РЕЗУЛЬТАТ»

- Вы недавно анализировали проект бюджета на ближайшие три года. Согласны с Кудриным, что расходы завышены?

- К термину «завышен - не завышен» я отношусь по-своему. Мы действительно позволяем себе по некоторым направлениям непозволительные траты. Если мы не будем вспоминать кризисные 2008 - 2009 годы, у нас всегда были профицитные бюджеты (это когда доходы казны превышают расходы. - Ред.). В кризис мы немного поджали расходы, но потом опять нарастили. Сейчас у нас бюджет дефицитный.

- Значит, надо экономить?

- Или эффективнее тратить. Я, например, была сильно удивлена, что по итогам 10 месяцев многие министерства и ведомства почти не истратили выделенные им на год ресурсы. Например, Минсвязи израсходовало всего 20%. Причем по некоторым таким ведомствам, полагаю, к концу года увидим 100-процентное исполнение. То есть у нас по-прежнему идет кассовое освоение, а не работа на результат. И это очень неприятно. Мне кажется, правительству надо хорошенько проанализировать ситуацию. И подумать над сокращением финансирования там, где год от года происходит одно и то же.

- Ведомства, кстати, валят всю вину на бюрократию. Мол, пока через систему госзакупок конкурс проведешь, пока все бумажки согласуешь, так несколько месяцев и проходит...

- На самом деле не совсем так. Все лимиты, которые предусмотрены в бюджете, Минфином доводятся до получателей еще в декабре. Конечно, чтобы эти деньги использовать, министерствам и ведомствам надо принять разные нормативные документы. Но это уже зависит от их собственной расторопности. Судите сами, бюджет внесен еще в октябре. Все прекрасно знают, что там написано и какие нормативные акты нужно выпускать. Выпускайте заблаговременно. Но на практике документы начинают готовить, лишь когда начался финансовый год. Отсюда множество проблем.

- Ситуация не первый год повторяется. Почему мы только увеличиваем расходы постоянно?

- С сокращением расходов не все так однозначно. Работа в Минздраве мне дала очень много с точки зрения понимания внутренних процессов. Теперь я настоятельно рекомендую тем, кто работал и работает только в Минфине и в Минэкономики, поработать в отрасли. У тебя принципиально меняется взгляд на решение тех или иных вопросов, которые казались в Минфине абсолютно очевидными. Иногда лучше дать больше денег, чем не дать. Для чего - для того чтобы в перспективе получить более значимый результат (а возможно, и экономию), чем от краткосрочной экономии.

«НЕ ВСЕ РЕГИОНЫ ХОТЯТ ПРОВОДИТЬ У СЕБЯ ИЗМЕНЕНИЯ»

- Какой у вас прогноз на 2014 год? Денег на социалку в казне хоть хватит?

- Думаю, все будет спокойно и ничего сверхъестественного не произойдет. Все социальные гарантии бюджет обеспечит.

- В регионах часто ругаются: мол, Москва все отняла, выкачала, только подачки раздает... Может, здесь что-то поменять?

- Здесь довольно серьезные проблемы. У многих регионов очень большой внутренний долг. Минфин из последних сил старается что-то дополнительно дать. Но проблема в другом - далеко не все регионы хотят проводить у себя структурные изменения. Очевидно, что, если ничего не менять, денег не хватит ни на что.

- А есть у регионов механизмы, чтобы из убыточных превратиться в прибыльные?

- Во-первых, нужно развивать экономику и создавать благоприятный экономический климат в рамках имеющихся полномочий. По поводу полномочий есть несколько точек зрения. Они диаметрально противоположны друг другу. Раньше была четкая позиция - надо закрепить отдельные полномочия за регионами и муниципалитетами и предоставить им максимально широкие возможности. Теперь присутствует и другая точка зрения. На такой большой территории, как наша, невозможно всем дать полные права. Нужно ограничивать исходя из состояния бюджета. Но здесь есть и политический аспект. Если за главу региона голосуют, то ему важно иметь необходимый объем полномочий, которые давали бы ему возможность что-то предложить жителям, а потом реально сделать. Думаю, в ближайшей перспективе нам нужно пересмотреть и уточнить подходы к полномочиям и механизмам их финансового обеспечения.

...ЖИЛИ БЫ ЛУЧШЕ

- Татьяна Алексеевна, на Востоке говорят, что большое знание увеличивает печали. Вы же столько всего знаете. Должны давно уже разочароваться и в людях, и в системе. Как с этим справляетесь?

- С этим соглашусь абсолютно. Особенно сейчас у меня печалей прибавилось. Есть серьезные нарушения, которые выявляются в результате проверок. Но я все время удручаюсь другим. Какой у нас ресурс у страны, чтобы это все выдержать, - там не так, сям не так, тут украли, там что-то не так использовали. А при этом мы стоим, стоять будем, и никакая сила нас не обрушит.

- Возможно, только чудом это удается...

- Думаю, если бы все было на порядки эффективнее, мы жили бы лучше. Такая возможность есть, но должно быть еще и желание. У чиновников, у всех нас!

ИЗ ДОСЬЕ «КП»

Татьяна Голикова родилась в 1966 году в подмосковных Мытищах. Окончила Московский институт народного хозяйства им. Плеханова по специальности «экономика труда».

С 1990 года работала в Минфине. За неполные 10 лет проделала трудовой путь от должности экономиста 1-й категории до замминистра финансов. На этом посту проработала до 2007 года. Считалась правой рукой Алексея Кудрина. Коллеги и журналисты называли ее «королевой бюджета».

В 2007 году стала министром здравоохранения и социального развития. После смены правительства была назначена помощником президента по социально-экономическим вопросам Абхазии и Южной Осетии. А в сентябре 2013 года Госдума одобрила ее кандидатуру в качестве главы Счетной палаты.

С 2003 года замужем за Виктором Христенко, который тоже долгое время работал в правительстве. Сейчас он является председателем коллегии Евразийской экономической комиссии.

В свободное от работы время любит готовить.

ДОСЛОВНО

Про работу в правительстве

«Я никогда не забуду тот день, когда взорвали «Невский экспресс», как мы прямо ночью вместе с Шойгу принимали решения и организовывали процесс в ситуационном центре и на месте. Это была пятница. И ровно через неделю я ехала домой лишь с одной мыслью: сейчас приеду и наконец лягу спать.

Легла. И часа в два ночи слышу, как настойчиво звонит телефон. Муж говорит: «Звонит». Я говорю: «Не возьму. Хоть потоп. Я не могу больше». Через некоторое время он идет с этим телефоном. Это был премьер, который позвонил и сказал: «Ты что делаешь?» Я говорю: «Сплю». А он: «Ты телевизор смотрела?» Я сквозь сон видела: что-то горит, но даже не могла сообразить, что именно. И поскольку у нас периодически что-то происходит, я подумала: ну ладно, наверное, не так страшно. Но это была «Хромая лошадь». Владимир Владимирович говорит: «Собирайся. Я разговаривал с Шойгу и Нургалиевым. Вы сейчас летите в Пермь». Встала с постели, взяла «тревожный чемодан» - и туда. Наверное, это неправильно, что у нас всегда ручное управление, но мы пока еще не достигли того уровня, чтобы все работало, как отлаженный швейцарский механизм. И, наверное, нам нужно пока так делать».